Интервью с Екатериной Жековой об истории гагаузского театра

GagauzNews представил вниманию читателей большое интервью с Екатериной Жековой, где подробно расспросили известного театрала в Гагаузии о том пути, который прошел гагаузский театр за последние 30 с лишним лет — от открытия гагаузских групп в Кишиневском институте искусств в 1988 году до сегодняшних дней.

GagauzNews: В Кишиневском институте искусств гагаузские группы были открыты в 1988, 1989 и 1990 году. Расскажите, у кого учились Вы, у какого мастера, и какие главные ощущения у вас остались от тех лет.

Екатерина Жекова: Я была студенткой той самой группы, которая в 1988 году впервые была набрана в Кишиневский Институт Искусств из числа выпускников школ юга Молдовы.

Тогда это называлось «целевая группа подготовки кадров для развития театрального искусства в селах и городах проживания гагаузов и болгар». В группу были набраны исключительно абитуриенты, владеющие гагаузским или болгарским языком.

Добивался разрешения Министерства культуры на набор такой группы, гагаузский поэт Дионис Танасоглу — известный и очень уважаемый человек в молдавском культурном и научном сообществе. Он был выпускником ЛГИТМИК (Ленинградский государственный институт театра музыки и кинематографии). Нужно сказать, что имя Диониса Танасоглу будет сопровождаться инициативами открытия театральных групп и в Комратском университете в 1993 году, сразу после его назначения ректором этого ВУЗа.

Я училась на курсе известного в Молдове театрального педагога, который, к сожалению, недавно ушел из жизни — Валерия Всеволодовича Могутенко. Этому талантливому режиссеру, равно как и Дионису Танасоглу, Петру Баракчи – известному молдавскому актеру и режиссеру, Гагаузия обязана за подготовку театральных кадров, открытие и работу первого профессионального театра в автономии.

Два режиссера, не гагаузы по национальности, используя в процессе обучения русский язык, ставили с нами спектакли на гагаузском языке. Это был колоссальный труд педагогов и двух гагаузских поэтов, которые переводили тексты пьес на гагаузский — Дионис Танасоглу и Федор Занет. Благодаря их перу, мы разыгрывали на сцене шедевры театральной драматургии – пьесы Мольера, Гольдони.

Студенческие годы театралов, или других творческих профессий, по-моему очень отличаются от обучения по специальностям техническим, экономическим и т.д. Мы находились в институте с утра до полуночи. Очень насыщенным был график занятий, а затем очень много нужно было работать на индивидуальных занятиях с педагогом по сценической речи. И мало что могло получиться без многих и многих часов репетиций наших постановок – отрывков из разных пьес. А на старших курсах — еще и полноценных двухчасовых спектаклей.

Главными ощущениями тех лет была и останется в памяти необычайно творческая и жертвенная работа, практически без выходных, нашего педагога Валерия Могутенко с нами – сельскими мальчишками и девчонками из разных деревень, ничего не видевшие и не слышавшие о театральном искусстве, но искренне жаждущие понять и овладеть режиссурой и актерским мастерством.

GagauzNews: Какова была ваша дальнейшая театральная судьба после развала Союза?

Екатерина Жекова: Мы были на третьем курсе, когда СССР перестал существовать. Тогда в Комрате объявили Гагаузскую республику, а чуть позже Молдова объявила свою независимость. Время было тревожное, откровенно говоря. Национальный вопрос стал тогда главным углом преломления всех точек зрения в обществе.

Нам, студентам-гагаузам, было нелегко в Кишиневе. Нас называли порой сепаратистами, но мы не ввязывались в споры со студентами молдаванами по национальности. Мы просто упорно продолжали ставить свои спектакли на гагаузском языке.

Справедливости ради должна сказать, что наша вера в то, что у гагаузов все же появится профессиональный театр, растворялась в череде тех политических событий. Однако, этот вопрос усердно продвигал Дионис Танасоглу. И чуть позже, в 1997 году, все же открылся Гагаузский Национальный театр.

Меня же судьба, после завершения обучения в ВУЗе, привела в Комратский университет, куда я приехала по приглашению тогдашнего ректора Диониса Танасоглу в 1993 году. Тогда КГУ был только начинающим свою работу университетом. Благодаря Дионису Николаевичу, которому удалось убедить Министерство культуры Молдовы, на сей раз, разрешить гагаузам готовить специалистов для театрального искусства в своем университете.

Сегодня можно сказать, что это было очень большим (но не единственным) достижением Танасоглу. В один год в КГУ были набраны группы студентов для трех творческих специальностей: режиссеры театра, хореографы, дирижеры народного оркестра.

Я была приглашена в качестве преподавателя и художественного руководителя первой группы режиссеров театра. При Танасоглу была открыта кафедра культуры и искусств на факультете Национальной культуры. С 1995 по 2002 годы я была заведующей этой кафедрой.

Как видите, отвечая на Ваш вопрос, моя театральная судьба после развала Союза оставалась театральной. Кафедра жила очень насыщенной творческой жизнью. Все студенческие спектакли театралов и творческие экзамены хореографов и музыкантов наша кафедра представляла широкой публике студентов и педагогов университета. Наша кафедра тогда была самой многочисленной по числу преподавателей – 15 штатных сотрудников.

GagauzNews: Перенесемся в 1997 год. Наш следующий вопрос — об открытии Гагаузского национального театра им. Михаила Чакира. Расскажите, что сказал на открытии Дионис Танасоглу, в своей речи на гагаузском?

Екатерина Жекова: Перенестись в 1997 год означает сказать о главном событии в жизни театрального искусства автономии – открытии Гагаузского Национального театра в городе Чадыр-Лунга.

Это решение было принято исполкомом Гагаузии под руководством башкана Георгия Табунщика. Продвигали вопрос открытия театра, помимо Диониса Танасоглу, и два мэтра молдавского театрального искусства – Валерий Могутенко и Петр Баракчи. Они обивали пороги кабинетов депутатов из Гагаузии в парламенте Молдовы с тем, чтобы убедить их открыть театр и не допустить разбрасывания подготовленными кадрами в Институте Искусств.

Ведь первые кадры были выпущены в 1993 году, а театр открылся только в 1997 году. Поэтому наш выпуск пошел искать себя в разных других профессиях. Это очень болезненно восприняли те, кто эти кадры готовил в стенах Кишиневского института.

Позже, подходила к выпуску в 1996 году гагаузская группа актеров (курс Петра Баракчи). Поэтому все активнее говорили об открытии театра и в Кишиневе, и в Комрате. И наконец, это случилось!

Как я уже говорила, в 1997 году первыми актерами Гагаузского Национального театра стали выпускники двух гагаузских групп Кишинёвского института искусств и актеры самодеятельного театрального коллектива «Умут» из Чадыр-Лунги. Если я не ошибаюсь, то Михаил Константинов, нынешний директор театра — один из числа тех актеров, получивший театральное образование в группе Диониса Танасоглу.

Что же сказал Дионис Танасоглу на открытии театра в Чадыр-Лунге? Нам студентам, он очень часто объяснял необходимость Гагаузии иметь свой театр фразой «Народ без театра – мертвый народ». Мысли о том, что театр – живой проводник языка, он озвучивал и на открытии театра. Не помню дословно, но, по-моему, он сказал, что наш народ — не мертв, если заимел свой театр.

Дионис Николаевич — очень неординарная личность, сумевшая так много сделать для своего народа и в филологии, и в литературе, и в театральном искусстве. Я очень благодарна судьбе, что знала Диониса Николаевича, училась у него… И, да, я восхищалась тем, как он любил свой родной язык и как служил ему своим талантом. Совсем неслучайно, что первый спектакль, которым открылся Гагаузский Национальный театр, был поставлен по пьесе Диониса Танасоглу «Оглан хем Лянка».

GagauzNews: Почему Константинов говорит, что в 2011 году театр в Чадыр-Лунге ликвидировали («забрали статус»- цитата), если в 2012 году в прессе есть информация, что этот театр переименовывают именем Диониса Танасоглу?

Екатерина Жекова: Когда люди, далекие от театрального искусства, берутся решать судьбу театра, тогда и получаются такие ляпы. Это был такой промах власти! Преступное, я бы сказала, решение менять статус первого и единственного Гагаузского Национального театра, называя его Муниципальным драматическим театром и передавая его в ведение городских властей. Но знаете, власти свойственно пренебрегать мнением тех, чьи судьбы они решают. Потому, что они думают, что если избрали, то им позволительно все. Справедливости ради, нужно сказать, что эта ошибка была сделана при башкане Формузале, и при нем же, она была исправлена.

GagauzNews: Что это за организация такая была — «Гагауз-концерт»? Правда ли, что она чуть не развалила гагаузское театральное искусство?

Екатерина Жекова: Мой предыдущий ответ можно смело использовать в качестве ответа и на этот вопрос. Это была грубая ошибка власти, которая попыталась отнести театр к концертной организации.

Печально, но это так. Я была против этой идеи и, как человек, имеющий отношение к театральному искусству, высказывала об этом. Тогда я руководила Общественной телерадиокомпанией GRT . Мы организовали ток-шоу, которое посвятили обсуждению этого вопроса, были горячие споры… Даже был назначен директор этого «Гагауз-концерта». Но, слава Богу, этот проект не заработал. И театральное искусство не пострадало от возможного эксперимента.

GagauzNews: По данным СМИ, в мае 2013 года Чадыр-Лунгский театр им. Диониса Танасоглу вышел из состава «Гагауз-концерт» и стал самостоятельной организацией. Это важный этап для театра?

Екатерина Жекова: Выйти из состава, существующей только на бумаге, а не на деле организации, было, наверное, сложно. Хорошо, что Михаилу Константинову и артистам театра, удалось отвоевать у чиновников право театра жить и работать, как самостоятельная организация. Но, честно говоря, урон, который наносили такие решения чиновников или отсутствие решений чиновников по главным вопросам жизнедеятельности театра, невосполним.

С самого открытия, никогда театр не получал от властей бюджет на развитие. Ему всегда выделялся бюджет на выживание.

Следствием такой «заботы» гагаузских властей о театре стало то, что из-за крайне низких заработных плат, отсутствия должных условий для развития, из театра уехали, и уже не готовы возвращаться, очень хорошие актеры. Я говорю о Георгии Зайкове, Галине Орманжи и многих других талантливых артистах.

Жизнь театров Гагаузии (а их у нас два) облегчил закон «О расширении сферы применения гагаузского языка», принятый Народным Собрание Гагаузии в 2018 году. За год внедрения этого закона, из средств Фонда по спасению гагаузского языка были приобретены и переданы в пользование двух театров автобусы для выездных показов своих спектаклей в селах и городах автономии.

Заработная плата артистов увеличилась на 100% в рамках этого же закона, принятого депутатами НСГ. Также выделяются средства на постановку спектаклей и пошив костюмов. Поэтому я считаю, что с принятием этого закона, театры, впервые за 20 с лишним лет, получили внимание властей и конкретную финансовую поддержку для развития театрального искусств.

За год до начала пандемии, два гагаузских театра показали бесплатно более 40 спектаклей для детей и взрослых, в каждом селе и городе автономии. Кстати, такие бесплатные показы театров — требование этого же закона.

GagauzNews: Почему Чадыр-Лунгский театр до сих пор не получил свое собственное здание, как было обещано властями в мае 2019 г.?

Екатерина Жекова: То, что Гагаузский Национальный театр, 22 года спустя после своего открытия, не имеет своего здания — не делает чести НИ ОДНОМУ исполкому Гагаузии, ни одному башкану.

Плохо, что этих лет не хватило, чтобы изыскать средства и построить здание театру – носителю языка и культуры гагаузов. Ведь в то же время, были потрачены миллионные бюджеты на ремонты чиновничьих кабинетов, замены люксовых машин и покупку зданий исполкомом. Это говорит об уровне культуры самой власти и понимания значения театра в деле популяризации языка, литературы, культуры гагаузского народа.

GagauzNews: Расскажите, как идет работа в Чадыр-Лунгском театре над постановкой Мольера «Смешные жеманницы». Понятно, что пандемия расставила свои приоритеты, в том числе, и в театре. Есть ли шанс увидеть эту пьесу Мольера на гагаузском языке на сцене?

Екатерина Жекова: Не смогу Вам рассказать как идет работа над спектаклем «Смешные жеманницы», но я получила приглашение на премьеру этой постановки совсем скоро — 10 октября. Я обязательно увижу спектакль и, безусловно, смогу поделиться впечатлениями.

Кстати, пьеса Мольера, о котором Вы спрашиваете, переведена на гагаузский язык в рамках закона «О расширении сферы применения гагаузского языка». Управлением культуры Гагаузии был объявлен конкурс для перевода пьес на гагаузский язык. Как результат действия закона: пьеса переведена, изготовлены декорации и пошиты костюмы, дополнительно оплачена работа артистов, а жители автономии увидят спектакль бесплатно.

Такой алгоритм действия для театров выработали депутаты Народного собрания, чтобы получить конкретный продукт – театральный спектакль и доставить его конкретному потребителю – гагаузскому жителю.

Да, пандемия внесла коррективы в жизнь театров, но Гагаузский Национальный театр очень серьезно мобилизовал свои силы и полностью, как мне кажется, оправдывает ту финансовую поддержку, которую получает из бюджета Гагаузии.

Из архива Екатерины Жековой